Почему я?

Материалы о воде / Вода – натуральное лекарство / Рак / Почему я?

Страница 29

С тех пор как несколько лет назад мы купили домашний дистиллятор фирмы «Sears», я постоянно твердила ему о необходимости усиливать действие воды минералами. В 1967 году у меня обнаружилась клиническая депрессия, которую в 1970 году признали следствием дисбаланса кальция и магния, вызванного потреблением воды, пропущенной через водоумягчительную установку фирмы «Culligan». С тех пор я стала убежденной сторонницей минеральных добавок. Однако Кен ничего не предпринимал для возмещения минералов, потерянных в процессе дистилляции воды.

Когда в клинику Бужински в Хьюстоне пришли результаты предоперационного анализа на ПСА, Кена спросили, как могло случиться, что его уровень ПСА настолько снизился. Он переадресовал вопрос мне, и только через несколько дней до меня дошло, что единственным изменением в его образе жизни между вторым и третьим анализом на ПСА было многократное увеличение количества выпиваемой им воды. Раньше Кен всегда пил много кофе, но выпивал за день только один стакан воды, обычно за ужином.

Похоже, что опухоли у Кена потерпели полное поражение, а раковые клетки в его костных тканях быстро отступают. Кен продолжает выпивать по 8 стаканов воды каждый день.

Вы можете использовать любые из этих документов, как сочтете нужным.

С уважением, С. Б. * * *

Уважаемый доктор Батмангхелидж!

Прежде всего хочу от всего сердца поблагодарить вас за написание книги «Ваше тело просит воды»! Ваша борьба с медицинским истэблишментом напоминает мне мои собственные поиски альтернативы таким традиционным методам лечения, как химиотерапия, лучевая терапия и хирургическое вмешательство, а также те муки, которые мне пришлось вытерпеть от так называемой западной медицины, но это уже другая история.

Я не знаком с вами лично, но горжусь вами! Вы один из настоящих героев!

Краткая предыстория. В апреле 1997 года в результате обследования в Стэнфордской онкологической клинике у меня обнаружили плоскоклеточную карциному левой миндалевидной железы с метастазами в лимфатических узлах шеи. Мне сказали, что случай очень тяжелый и вероятность выживания составляет от 15 до 30 процентов, и то в том случае, если я соглашусь на рекомендованное лечение. Оно заключалось в рассечении шеи с удалением 11-го черепного нерва, части челюсти и большого количества тканей в горле, после чего я должен был пройти курс лучевой терапии и 16 недель химиотерапии. В случае отказа от предложенного лечения мне осталось бы жить не более пяти недель! Никто не хотел прямо ответить на вопрос, сколько это будет стоить, но затем неохотно и неофициально была названа цифра 350 тысяч долларов, не считая химиотерапии. (Тут нужно отметить, что у меня была отличная медицинская страховка, которая так сильно разжигала аппетиты врачей, что чуть не стала моим смертным приговором.)

После внимательного изучения возможных вариантов я наотрез отказался от операции, химиотерапии и облучения. Я сел на органическую, макробиотическую (вегетарианскую) диету, избавился от токсинов в доме и вокруг него, стал вести здоровый образ жизни, использовать лекарственные травы, упражнения цигун, а впоследствии — гипербарический кислород, который оказался очень эффективным.

В течение последних четырех с половиной лет мой рак, похоже, находился в фазе ремиссии, но затем, через пару лет, я понемногу стал нарушать диету. Рак снова начал прогрессировать, и у меня появились четыре новые опухоли. С помощью прежнего режима я сумел остановить его развитие, но повернуть процесс вспять не удавалось. Один врач убедил меня в необходимости исключить из рациона соль, и через несколько месяцев к прежним опухолям добавились еще шесть. До последнего времени у меня ни разу не было сильных болей, и я ни одного дня не провел на больничном. Двадцать дней назад рак предпринял решительную атаку. Опухоли начали быстро увеличиваться, стали давить на сонную артерию и, возможно, на периневрий (оболочку нерва). На миндалине появились некрозные ткани, которые за три дня покрыли ее полностью; я, повидимому, потерял часть костной челюстной ткани, но худшим из всего стала мучительная острая невралгическая боль, которую невозможно было вынести.