Чистая вода

Материалы о воде / Чистая вода / Чистая вода

Страница 49

— Кошмар, правда? — сказала Элизабет.— Мы обсуждали это сегодня на педсовете. Надеюсь, не твоих рук дело? Ты в последнее время постоянно Лизу вспоминаешь.

— Нет.

— Я тоже так подумала. Сначала хотели в полицию заявить, но потом решили смыть все потихоньку, и дело с концом. Стоит из такой истории раздуть шум, тебе же боком и выйдет.

Их окружили малыши, чтобы вместе идти домой, и маленькая девочка взяла Элизабет за руку и начала полный драматизма рассказ о скакалках.

Юн замер на месте в полном отчаянии. Сунул сестре пакеты, сказал, что догонит ее, кинулся в телефонную будку и набрал номер конторы ленсмана. Никто не отвечал. И пока он слушал гудки на другом конце провода, Элизабет со своими спутниками шла по отражению букв на дороге. Юна дважды вырвало.

Через некоторое время он снова набрал тот же номер — бесполезно. Набрал другой. Наконец ленсман поднял трубку.

— Заккариассен подал на меня заявление еще раз? — спросил Юн, задыхаясь.

Ленсман с трудом сообразил, о чем речь. Юн звонил ему домой и, видимо, оторвал от ужина.

— Нет,— сказал он, помолчав.— А почему? Ты снова у него был?

— Не был.

— Понятно. Зачем тогда звонишь?

Этого Юн и сам не знал. Он мог только повторить свой вопрос. Ленсман тяжело вздохнул.

— Он забрал свое заявление. Ты об этом хотел меня спросить?

— Э-э… да.

— Без объяснения причин. Ты ему не угрожал?

— Нет.

— Очень надеюсь. Юн, не нравится мне, что ты не хочешь говорить со мной начистоту.

— Я говорю начистоту.

— Тогда что все это значит?

Юн снова почувствовал себя кругом виноватым.

— А стены в школе ты испоганил?

— Нет.

— Послушай меня, Юн. Я не знаю, преследовал ты старика или нет, теперь это не важно, он забрал свое заявление. Но я прошу тебя: пойди сейчас домой и поговори с Элизабет обо всем, что тебя мучает. Она догадывается, что ты затеваешь.

Он пошел не домой, а по главной дороге на север, прочь из деревни, подальше от людей. Комья земли на полях, стоящих под паром, напоминали мотки колючей проволоки. На раскисших лугах лежали еще не поднятые темно-серые вешала для сена. Теленок стоял на снежном островке и мычал. Тут и там ржавели остовы машин. Жизнь не должна быть такой. Сил его больше не было.

Он сошел с дороги и зашагал через поля, описал дугу в южном направлении и оказался у приемной врача. Тот уже снял халат и собирался домой.

— Я плохо вижу,— выдохнул Юн, ловя ртом воздух.

— Плохо видишь?

Но врач не засмеялся. Юн не ипохондрик, у него нет привычки заходить к врачу «просто так». Те несколько раз, что он был здесь, его всегда приводили насильно.

— Прошу в кабинет,— сказал доктор.

Юн начал рассказ с утреннего происшествия. Он выходил с родственником в море искать снасти, но был как слепой, ничего не видел буквально под носом, все Франк высмотрел. Правда, они почти ничего и не нашли.

— Наверно, он лучше знал, где искать? — предположил доктор.

Юн не отрицал этого.

Он стоял у черты и читал буквы в таблице на противоположной стене и видел все: и одним глазом, и вторым, и двумя вместе, даже «w» и «z» на нижней строчке. Они с врачом снова вернулись за стол.

— А вообще как ты себя чувствуешь? Мигрени по-прежнему мучают?