Вода в доме
— Вот здесь сказано: «пятьдесят два миллиметра осадков»,— в десятый, наверное, раз зачитал он Юну метеосводку,— а ты говоришь, что светило солнце.
Они опять разбирались с субботой, двадцать седьмого августа.
— Было солнце,— ответил Юн.
— Элизабет сообщила, что вы с Лизой вышли из дому около одиннадцати и собирались идти на рыбзавод. Заккариассен показал, что Лиза пришла после трех — это ведь несколько часов, да?
Четыре часа на природе с Лизой — разве это много?
— В такую погоду?
— Какая разница?
— Чем вы занимались столько времени? Юн засмеялся.
— Строили планы?
— Нет.
— Во всяком случае, расстались вы, не дойдя до завода, потому что там тебя никто не видел. Она собрала вещи и вечером села на автобус, якобы затем, чтоб уехать на юг, но вместо этого пришла к Хансу просить денег…
Эти сведения о деньгах оказались величиной переменной. Полицейский то упоминал о них, то забывал, в зависимости от своих планов. А узнать, что Ханс рассказал ему во время снегопада на острове, Юн не мог.
— Поэтому она пошла на праздник в клуб, надеясь поговорить с Георгом.
В этом месте полицейский оставил в покое Лизу и перешел на самого Юна.
Юн вернулся домой после долгой прогулки, пообедал с Элизабет и пошел к Карлу помочь забить теленка. Еще один скользкий момент: ведь в августе рановато забивать скот? И неужели кто-то продолжает делать это дома? Юн не стал вдаваться в подробности, предоставив Германсену самому искать объяснения. Тем более что теленка они забили — это факт — как раз двадцать седьмого августа, потом выпили — подтвердить этого тоже никто не может, поскольку Маргре-те ушла заседать в оргкомитет праздника в клубе,— но Юн с Карлом всегда пили, забив скотину. Пили, ссорились и снова пили, не замечали часов и мало что потом помнили.
Но та роковая ночь выпала из памяти не только Юна — ни Элизабет, ни Ханс, ни Карл, ни водолазы не смогли рассказать ничего вразумительного. Германсен даже пробурчал что-то о коллективном чувстве вины и вытеснении.
Юну вспомнился телефонный разговор с сестрой накануне вечером. Элизабет звонила из новой пустой квар-
тиры, где еще гуляло эхо, и пыталась одновременно внушить ему, что он всегда сможет опереться на старшую сестру и оправдаться за свой внезапный отъезд. Разговор не клеился.
— Я отправила тебе посылку,— сказала она, когда беседа окончательно зашла в тупик.— Ты получил ее?
— Нет.
В этом году ему достался один новогодний подарок — Германсен подарил кроссовки, чтобы они могли по вечерам бегать, дышать воздухом.
— Значит, скоро получишь. Как ты там? Тебе действительно нельзя ничего рассказывать?
Нельзя, можно — что ему рассказывать?
— Он стоит рядом и контролирует тебя?
— Не совсем так.
— Мне он ничего не сказал, но засыпал вопросами. Показался милым. Тебе он нравится?
— Да.
— Он тебя не мучает?
— Нет.
— Хорошо. Он сказал, что это обычный допрос, ты свидетель.
— Наверно, свидетель.
Элизабет рассказывала о новой школе, о грузовике с их вещами, надолго застрявшем в рождественских пробках. И вдруг не выдержала.
— Бедный мальчик! — истерически зарыдала она.— Что ты наделал! Нет, мы не можем продолжать… сейчас, по крайней мере… Ты должен все рассказать! Должен!
Стили водных сооружений
Независимо от того, какой вид примет ваше водное сооружение, будь это тихий маленький
ручеек, спрятавшийся в зарослях декоративных растений, или большой водопад, поражающий
гостей своим великолепи ...
Заключение
В результате выполнения данной расчетно-графической
работы «Гидравлический расчет системы водяного охлаждения промышленного
предприятия» я научился аналитически и графически определ ...